судья международного литературного конкурса им. Дмитрия Огма
Автобиография: Родилась в Красноярске 9 декабря 1956 года. В 1978 году закончила с отличием факультет русского языка и литературы Красноярского педагогического института (ныне – университета им. В.П.Астафьева). К началу ХХI века – семь книг стихов и прозы. Множество статей о творчестве современных сибирских писателей, предисловия и послесловия к всевозможным сборникам. Автор проекта и первый директор Красноярского литературного лицея (1998-2012). С 2007 года – главный редактор журнала «День и Ночь». Член Президиума Международного Союза писателей ХХI века.
Награды и премии: Лауреат Фонда Астафьева (1994), газеты «Поэтоград» (2010) и журнала «Дети Ра» (2011)
Публикации: Стихи, проза, публицистика печатались в журналах и альманахах «Юность», «Уральский следопыт», «День и ночь», «Москва», «Дети Ра», «Крещатик», «Северная Аврора», «Образы жизни» и «Континент» (США) и многих других.
М.Саввиных: Буквально – письменность. Всякий текст, принципиально противопоставленный бытовому уровню коммуникации (научный, деловой, публицистический, в том числе и художественный).
Ред.:
Чем отличается "литература" от "художественной литературы"?
М.Саввиных: Скорее, наоборот: «художественная литература» отличается от «литературы вообще» особым – игровым и творческим – отношением «текста» к означаемому им предмету, знаков и символов – к воссоздаваемой действительности, автора – к содержанию, которое он передаёт. Здесь – иная правдивость и иная точность. Впрочем, вопрос очень хитрый и, несмотря на то, что обсуждается со времён Аристарха, продолжает оставаться источником бесконечных полемик.
Ред.:
Кому нужна литература?
М.Саввиных: Всем людям нужна. Это – высшая форма человеческой коммуникации.
Ред.:
Для чего нужна литература?
М.Саввиных: Литература возвращает человеку и человечеству целостность, которая без поэзии (если понимать это слово широко – как искусство вообще) в современном мире была бы уже совершенно утрачена.
Ред.:
Что для Вас является главным, основным в литературе/ литературном произведении?
М.Саввиных: Смысл.
Ред.:
Как, по Вашему мнению, труд писателя это ремесло или озарение?
М.Саввиных: И то, и другое. Причём – только так и абсолютно. Даже самый виртуозный ремесленник скучен, даже самый вдохновенный неуч – в лучшем случае смешон. т
Ред.:
Как Вы считаете, какой должна быть литература вообще и современная литература в частности.
М.Саввиных: Гуманистической. От человека к человеку. Истина. Добро. Красота.
Ред.:
Может ли современная литература быть "хорошей", "талантливой",
"гениальной" или это только удел классики?
М.Саввиных: Конечно, может! Я знаю многих блестящих современных писателей! И даже нескольких гениев.
Ред.:
Чего на Ваш взгляд не хватает современной литературе?
М.Саввиных: Всё того же– гуманизма. Способности тронуть и возвысить человеческое сердце. Провидеть свет в конце тоннеля. Правда, повторюсь, такие писатели есть, просто они – не на виду, к сожалению.
Ред.:
Какие достоинства, достижения Вы могли бы отметить в современной литературе по сравнению с классической литературой?
М.Саввиных: Вопрос, по-моему, не вполне корректный. Какие могут быть достоинства у современного автора ПО СРАВНЕНИЮ с Шекспиром, с Достоевским, с Маяковским? История искусства – не восхождение по некой лестнице. Скорее, мистерия с постепенно приобщающимися к ней новыми участниками. «Те же и Софья» (так говаривал когда-то знаменитый философ В.С.Библер). Пушкин сегодня – гораздо актуальнее Прилепина. Вергилий – кого угодно из европейских авангардистов. Потому что они видят мир в божественной перспективе – нашими, живыми сегодняшними глазами и разумом читателя-собеседника ХХI века.
Ред.:
Ваши предпочтения в литературе: русской/зарубежной // классической/ современной (авторы, жанры и пр.)
М.Саввиных: Я остаюсь преданной ученицей европейской античности. Толстого предпочитаю Достоевскому. Люблю Владимира Орлова – особенно его «Альтиста Данилова». Вообще люблю прозу, которая освещает мир со стороны его метафизики, поэтому с детства очень любила фантастику, прежде всего, братьев Стругацких. О Пушкине даже и не говорю: это – «наше всё». Ещё и не прочитанное вовсе, несмотря на многотомную пушкинистику. Поэты? Ахматова ближе, чем Цветаева. Осип Мандельштам ближе, чем Гумилёв. Совершенно не принимаю Бродского и всех его эпигонов (т.н. «постакмеистическую» линию, породившую сегодняшний «мейнстрим», кажется, совершенно уже загнивший). Суть момента, видимо, такова, что мы переосмысливаем и заново открываем «неизвестные шестидесятые»: здесь и Николай Шатров, и Роальд Мандельштам, и СМОГисты – самый мощный из них, думаю, ныне здравствующий (дай Бог здоровья!) Владимир Алейников. Вообще, поэтов много, хороших и разных. Скольких мы не знаем ещё!
