Светлой памяти одноклассника Кислицына Александра посвящается
Майский удушливый день предвещал дождь, хотя светло – голубое небо было чистое. Ветер, характерный для степной местности, поднявшийся с утра, проносился по веткам, макушкам деревьев и нёс горячий жар. Время двигалось к двенадцати часам дня, полуденное солнце начинало припекать сильнее и сильнее. Нестерпимо хотелось одного: найти желанный тенёчек, спрятаться под ним и никуда не двигаться. Три женщины бальзаковского возраста шли на похороны своего одноклассника Сашки. Очень широкая, до боли знакомая с детства, улица Линейная. Вот деревянный невысокий дом, в котором жили родители покойного. По левую сторону от него бывший в своё время глубокий- глубокий котлован, с годами обмелевший и высохший, заросший сорняком, теперь издали похожий на заброшенный пустырь. Аккуратный коричневый палисадник, утопающий в майском разноцветье: розовые кусты шиповника, не распустившиеся бутоны сирени и акации. Узкая асфальтированная дорожка, ведущая от шоссе во двор. Настежь распахнутая коричневая калитка, крылечко в три ступеньки, прохладный затемнённый коридор и вот в зале гроб, обитый бордово – плюшевым материалом. Покойник лежал спокойный, даже казалось умиротворённый и подчёркнуто равнодушный к происходящему. -Саша! Саша!- запричитала сестра покойного. -Как же это? Он ведь в классе был самый младший, - ни к кому не обращаясь, спросила одна одноклассница. -Да его и в первый класс не хотели брать, и возрастом не подошёл и ростом не вышел,-сказала сестра. – А Сашка заупрямился, хочу учиться и всё. Месяц испытательного срока дали, ничего справился. -У него же два дня назад было день рожденье, я ещё хотела позвонить, да номера сотового телефона не знаю,- сказала вторая одноклассница. -Да справили день рожденье. Нет, моего сыночка. Никто не скажет теперь: «Мам, приду, а что у тебя вкусненького»,- проговорила входившая в комнату, осунувшаяся и почерневшая от непоправимой утраты, мама Саши. -Да мы вот виделись. Нашему выпуску было двадцать пять лет,- с застрявшим комом в горле, скорее выдавила, чем проговорила третья одноклассница.- Вечер встречи выпускников уже начался, когда появился Сашка. -Как всегда в строгом костюме и при галстуке. Залетел в актовый зал, на ходу кого- то приветствуя и с кем-то разговаривая. Помнишь, ещё всех нас перецеловал. -Да и потом весь вечер не выпускал микрофон из рук. Как только воспоминания, он тут как тут. -Насмеялись в тот вечер… - Над чем? -Ну, помнишь «Шёл отряд по берегу…» -Ведущие вечера просят поделиться самыми яркими школьными впечатлениями. Сашка берёт микрофон… -Да он и не отдавал его никому! - и спрашивает: « Знаете, как лошади цокают? Давайте, все вместе лошадками постучим. Молодцы, хорошо! В школе каждый год проходил конкурс инсценированной песни. Знаете, что это такое? Да, о чём поёте, то и изображаете. Так вот наш класс выбрал песню о Щорсе: Шёл отряд по берегу, шёл издалека, Шёл под красным знаменем командир полка… Щорс идёт под знаменем, командир полка. Голова обвязана, кровь на рукаве. След кровавый стелется по сырой траве. -А здесь я, изображавший скачущего командира, должен был упасть между всадниками полка. Упал, лежу, открываю глаза и об ужас, как на поле боя, меня в буквальном смысле всадники чуть не поранили ногами. После выступления унесли под ручки. Одно успокоило - попали в тройку победителей». -Это в этом году Сашка сам рассказывал, а на двадцатилетие выпуска заставил всех нас эту песню инсценировать и исполнял роль Щорса… -Да, большой, и вширь и ввысь, он уже не мог быть затоптанным… -Эх, Сашка, Сашка, кто ж нас теперь будет веселить и петь. Все затихли. Наступило молчание, которое в таких случаях делает человека беспомощным перед действительностью, вдруг наваливается тяжесть чего – то надвигающегося, неизбежного, живущего по каким – то своим особым, никому не подчиняющимся канонам и законам. Власть смерти. В эту минуту в комнату вошёл зять Саши и с ним несколько мужчин. Через несколько минут гроб погрузили в машину, и, похоронная процессия, растянувшись вдоль шоссе, двинулась в последний земной Сашкин путь. Вот на повороте к переезду, с левой стороны мелькнули тёмной точкой контуры Иванцовского сада. Он в своё время славился фруктовыми деревьями: различными сортами яблок, груш, вишен. Сад находился около реки Торгун, всего в трёх километрах от города и был излюбленным местом отдыха всех от мала до велика. -Девчонки, а помните поход с ночёвкой около Иванцовского сада?- спросила одна из одноклассниц. -Их столько было,- ответила другая. -Ты про Варфоломеевскую ночь что ли? -переспросила третья. -Наконец – то вспомнили. Почти весь класс пошёл в поход. Пришли ещё днём. Лагерь разбили перед садом: палатки поставили, яму выкопали под костровую, дрова заготовили. -Пока устроились, запарились, накупались, чуть-чуть позагорали, а потом… -Играли! -В футбол! -В вышибалы! -Ой, а вечером комары замучили. -Ага, а кто-то лежал в палатке и ел потихонечку сладости. -Да ладно. -Помните, когда стемнело, все разбежались по палаткам. -Потом кто-то из пацанов возился у костра, подбрасывал дрова. -Слышно было, как Сашка настраивает гитару. -Все начали собираться около огня. -Да темнота, тишина, разгорающийся костёр и вдруг… -«Мы себе давали слово, не сходить с пути прямого…». -Да «Поворот» Андрея Макаревича был потрясающий! -Конечно, все лягушки замолчали, а сад проснулся. -Вместе со сторожем дядей Васей. -Тогда весь репертуар «Машины времени» перепели. -Но оркестр был классный: Светка на трёх перевёрнутых мисках играла двумя алюминиевыми столовыми ложками, Ванька размеренно хлопал двумя эмалированными крышками, Ирина с огромным удовольствием выделывала мелодии двумя деревянными ложками. Серёжка положил свои руки на велосипедные звонки и по очереди подавал переливчатые трели. Лена издавала на своей расчёске тонкие как нить звуки. - И самое интересное, всё было в тон и в такт. -Так Сашка был дирижёром и ведущей гитарой. -Не заметили, как рассвело. -Да ночь быстро пролетела. Женщины замолчали. Чёрно – белый автобус медленно и размерено двигался по одной из центральных улиц - Юбилейной. Жилые дома в большинстве своём располагались по чётной стороне, а на противоположной были железнодорожные предприятия и организации. Пустырь, бывший вторчермет, где горы металлического лома, сложенные вдоль железнодорожного полотна, грузились в вагоны огромным краном и вывозились на переработку. Локомотивное депо, огороженное бетонным белым забором, которое раньше по количеству работников, считалось самым многочисленным предприятием в городе. Далее шли организации НГЧ, ПЧ, обеспечивающие порядок, безопасность и движение железнодорожных составов. Вдали показался вокзал, одноэтажное крашеное здание с огромными бесчисленными полуовальными окнами. На привокзальной площади памятник российскому географу- исследователю П.С.Палласу, открывшему эти места. Рядом с учёным была лошадь, незаменимая в этих местах. Маленький, незаметный тротуар, в одном из переулков между низенькими частными домами, вёл к железобетонному мосту через пруд Бульбин в Зареченский посёлок. Когда-то деревянный, покосившийся, поведённый от времени, мост в народе назывался «Чёртовым». Откуда это необычное название уже никто не мог ни вспомнить, ни объяснить. Путник, двигавшийся по нему, старался скорее перейти с одного берега на другой. Но чем быстрее двигался он, тем сильнее в такт шагов раскачивался мост, протянувшийся змеевидно- выгнувшейся неширокой лентой. В сильную ветреную погоду его медленно и плавно раскачивало из стороны в стороны, как карусели-лодочки на аттракционах. Переходить мост было страшно как в одиночку, так и коллективно. -Помните, субботники в парке?- спросила задумавшаяся одноклассница. -Да! И самый короткий путь был через Чёртов мост,- ответила вторая. -Вся школа ходила весной в парк на субботник. Ребята несли транспаранты, флаги. -Сашка с гитарой. Пели, скорее, кричали во всё горло. -Некоторые играли, а другие начинали в такт движения – влево - вправо - раскачивать старый мост. Девчонки сначала тихо, потом громко визжали и кричали. -От этого беспорядочного движения доски и перила моста издавали скрип и скрежет. -Хорошие были субботники! - Жуткий был мост! Машина с покойником неспешно въехала на кладбище, провожающие медленно потянулись к свежевырытой могилке. Засуетились ребята – копачи, знающие своё дело, понесли гроб с Сашкой к месту погребения, как раз оказалось место между его отцом и племянником, и в тоже время впереди их ограды - под раскидистым широким вязом со столиком и скамейкой. Под негромкие причитания и скорбный плач женщин гроб опустили в могилу, провожающие бросили по горсти земли и в горестном безысходном молчании отходили в сторону. Полуденное солнце нещадно припекало, горячий ветер окутывал зноем и жаром. Было такое чувство, что солнце хочет отдать самые жаркие и светлые лучи в могилку. В гроб, по просьбе Саши, положили микрофон.
