Медленно- медленно падает снег. Банально, но снег только и умеет, что падать.
Медленно – медленно. Медленно...
Кто-то встречает Новый год дома, а кто-то – вне. С палаткой и костром. Ничего
удивительного: в этом городе в Новый год всегда тепло. И медленно – медленно
падает снег. На улице не морозно, а влажно. Морозец придет в феврале. А пока
хорошо. И костер поигрывает отсветами на снегу, напоминая рыжеватую кляксу на
белом полотне.
Медленно-медленно падает снег. В лесу спокойно. Но, тише, скрип... К Алисе,
сидящей у огня, подходит Андрей, держа руками без перчаток ветки. Снежинки у нее
в волосах и на ресницах: тот факт, что нет шапки, мало заботит.
Возле костра проглядывает земля с парочкой засохших травинок, бледно- зеленых.
Лето так далеко и так близко...
На еловую ветку сел снегирь, внимательно смотря темными глазами. Алиса потерла
чуть покрасневший нос.
- Ночью будет холоднее.
- Забавно, - только и сказала она.
Он усмехнулся, подбросив пару веток в костер. Медленно – медленно падает снег.
- Что же?
- Четыре часа, а уже темнеет. Уже ночь, уже холодает.
- У нас есть палатка.
И снова тишина, треск костра. Ветер не звглядывает на огонек.
- Тут где-то был ручей, - внезапно вспоминает Алиса. – Мы его летом находили,
помнишь?
- Наше место.
- На маленькой поляне над обрывом. Поляне, закрытой со всех сторон. Словно
домик, только крыши не хватало.
- Замкнутое пространство, - Андрей пожимает плечами. – Как в клетке. Никакой
свободы. Душно было, Алиска.
- Но спокойно. Тогда шел дождь, был ветер, мы бродили шесть часов по холмам и
промокли, потом...
- Да, - резко говорит он, ставя точку.
Алиса снимает пуховые варежки и прикасается ладошками к своим щекам.
- И все же будет холоднее, - нарушает тишину Андрей через какое-то время.
А снег все медленно-медленно падает, остается на земле покрывалом, остается
украшением в волосах, остается влагой на щеках.
Андрей сидит на корточках напротив, глядя в огонь. Алиса смотрит на него: как
тени пляшут на лице, как меняются черты от этого, как капля, бывшая пару секунд
назад снежинкой, скатывается с подбородка, чтобы стать льдинкой на земле.
Ему тепло.
Сегодня праздник. И медленно-медленно падает снег.
В этот Новый год Андрей и Алиса дарят друг другу совместные минуты, равные
бесконечности, ощущение единства. Себя. И не ясно, встретятся ли они вновь,
разбегуться ли, придут ли к ручью через полгода, не звоня.
В домах на стол подают оливье и мандарины, срывают конфеты с елок, а здесь, в
лесу, медленно-медленно падает снег, есть чай и булочки с кунжутом, есть костер.
Андрей подходит к Алисе и садится рядом, давая возможность положить голову ему
на плечо. Она закрывает глаза. И в ее руках остывает, выпуская в воздух пар,
чай.
Действительно начинает холодать. Варежки валяются на снегу, пальцы замерзли,
обхватывая крышку термоса. Алиса, кажется, задремала: на пять минут или на час?
Но... Какая разница?
Андрей смотрит на огонь.
- Не туда. Смотри на небо.
- Зачем?
- Снег перестал падать. Тучи ушли. Там звезды. Звезды...
- У нас есть своя звезда, - он кивнул на костер. – И своя планета.
Алиса рассмеялась.
- Ты, верно, не понимаешь. Это же новогодняя ночь. И звезды.
- Как всегда.
- Иначе. Каждый раз иначе. Каждую минуту, - она выпрямилась, сжимая и разжимая
кулачки. – Никогда не повторится момент. А в новогоднюю ночь смотреть на звезды
-особенно... Люди же считают время, а тут... Сидишь, смотришь, так хорошо,
светло. И тут раз – Новый год, а звезды неизменны... Так же светят. Так же... –
она махнула рукой, чуть не плача. – И какие они, звезды для тебя? Они смеются
или дают напиться?
- Экзюпери.
- И пусть, пусть. Может, он первый об этом сказал? Сказал, что у каждого свои
звезды, что для каждого они особенные.
- Что звезды для тебя?
- Ручей! – внезапно закричала она. – Ручей. Маленький, быстрый ручей на закрытой
поляне над обрывом. Поляне-клетке с высокими деревьями, спасшими от дождя, -
щеки и глаза покраснели.
- Чаю?
- Эгоист, законченный эгоист! – Алиса удрила кулаком в его грудь, но толку было
мало.
- Пей.
Внезапно она успокоилась, так же быстро, как вспыхнула.
- Знаешь, почему ручей?
Он не ответил.
- Потому что в жизни бывают такие моменты, такие люди, которые навсегда. Были в
твоей жизни такие люди?
- Были.
- И ты их любишь всем сердцем. Не отрицай, не говори, что не умеешь любить.
- Не умею.
- Если бы все было так просто, - Алиса заливисто рассмеялась. Он засмеялся
вместе с ней: захотелось. Спонтанно.
- А ты не потерян. Года три назад был литературный конкурс, одна из работ, не
занявших призовое место, очень удивляла... Чувством. Да, так. Чувством, с
которым ее писали. Пусть и кривовато, с повторами, но она утра... – Алиса
осеклась. – Не так. Не надо слов. Не надо, не надо. Просто прочти. Ты сам
поймешь. Поймешь, - она достала из рюкзака блокнот.
«В моей жизни было два человека, которых никогда не забуду.
О первом помню то, что он часто носил нелепый, красный шарф, такой большой, что
концы то и дело норовили тащиться по земле. Не помню голос, не помню форму губ,
а шарф... Вот такая нелепость. Еще у него всегда были холодные пальцы, даже в
плюс сорок жары. Однажды, случайно прикоснувшись к ним, поняла, зачем ему в
холода шарф. Вспоминается случай, незадолго до прощания: мы сидели под дубом в
снегопад, было холодно. Он снял шарф и замотал мне на шею, хмурясь. Но, глядя на
серьезное лицо, я рассмеялась. Он ничего не сказал. Просто закрыл глаза. Мне
стало вдруг так тепло, даже не от шарфа, а от действия. Этот день был лучшим на
свете.
О втором помню то, что он любил чай. Всегда носил с собой термос, предлагал всем
попить. С ним мы ходили на костер. Летом у всех был компот, а у него – чай.
Горячий. Виноградный. И тогда этот чай нас спас, потому что ночь выдалась
холодной.
Если кто-то спросит, что же запомнилось, никогда не скажу, что все. Бывают люди,
которые помнят, что близкий любил с утра глазунью, в кофе-экспрессо добавлял две
ложки сахара, не выносил сиреневый цвет... А запоминаются-то, на самом деле,
нелепые мелочи. Как красный шарф. Будто это неотделимые части людей, их плоть.
Вспомнила. У них были голубые глаза. Как небо. Может, потому, что небо свободно.
Эти двое учили свободе меня.»
Андрей закончил читать.
- Ты же понял? – Алиса прикоснулась холодными пальцами к его щеке.
Он дернулся.
- Не надо.
- Резко.
- А ты слишком мягкая. Мне это не нужно.
- Как тебя корежит. Корежит!
- Я за дровами. Скоро приду, - он бросил блокнот на снег.
Алиса осталась одна.
- А его звезды будут как сотни костров, - сказала сама себе. Ей захотелось
хлопать в ладоши. – Костров в лесу. Когда медленно-медленно падает снег.
Андрей, ломая ветки, поранил ладонь. Вот такие уроки добрым молодцам, когда те
психуют, преподносит матушка природа. Он ударил по стволу пару раз, затем еще и
еще. С веток посыпался снег. Андрей, замахнувшись, посмотрел на небо. Там было
много-много звезд.
- Они для меня как костры, Алиса, - сказал в темноту. И, собрав ветки, вернулся
к своей звезде. На свою планету. Где сидела его роза.
