Так и ушёл тот цветок не обласканный
И почему-то ненужный России…
Вспомнив о нём, может, тучи поплакали?
Ветры осенние поголосили?
(Надежда Кудашкина)
Для Алины Снежиной это был первый международный рейс.
Закончив психологический факультет Волгоградского университета, она приехала в
Москву к родителям. Отец Алины, пилот первого класса, командир «Боинга»,
частенько рассказывал о полетах. Он повидал много стран, видел знаменитых
политиков и известных артистов.
Алине тоже хотелось летать и мир повидать. После бурных сцен с родителями,
которые прочили дочери карьеру успешного психолога, а отнюдь не стюардессы, папа
сдался: очень уж любил командир свою дочку. После окончания курсов
бортпроводников Алина, наконец, получила допуск к полетам. Сначала это были
рейсы по территории России, иногда – в республики СНГ. И вот сейчас ей
представилась возможность полететь в Америку. В Нью-Йорк.
Накануне Алина не сомкнула глаз. Несмотря на то, что отлично владела английским
языком, девушка переживала: сможет ли она общаться с иностранцами, понравится ли
им.
Самолет был готов к полету. Пассажиры устраивались в креслах. У себя за
занавеской Алина услышала много детских голосов. Выглянув в салон, она была
очень удивлена: почти все места были заняты детишками от года до семи лет.
Беленькие, рыженькие головки виднелись из-за спинок кресел. Возле них суетились
женщины и мужчины. Алина не могла понять: дети были русские, а вот взрослые –
американцы. Они что-то пытались объяснить ребятам с помощью жестов, но малыши
ничего не понимали.
Напарница Валентина, увидев недоумение на лице новенькой, пояснила:
– Опять «подсолнушки» родину покидают. Сегодня их пятьдесят человек,
представляешь! Увезут ребяток в Америку, и как там их жизнь устроится – кто
знает! Только и остается надежда, что повезет деткам. Каждый раз смотрю на это,
и сердце кровью обливается.
– А почему ты называешь их «подсолнушками»? – спросила Алина.
– А ты посмотри: волосики у всех светленькие, рыженькие. Эх, с детства их судьба
ломает. Здесь, на родине, не нужны были родителям, сдавшим их в детдома, а нужны
ли они там, на чужбине? – вздохнула Валентина. – Так, подруга, хватит
расслабляться – работа есть работа! Еще насмотришься на разное!
До взлета лайнера дети вели себя спокойно, но когда самолет начал подниматься в
воздух, они вдруг громко и навзрыд заплакали. Практически ничего не понимая, они
как будто чувствовали сердцем, что улетают навсегда. Те, что были постарше,
кричали, прильнув к иллюминаторам:
– Хочу домой!
Стюардессы объяснили Алине, что дети, которых увозят, всегда так плачут.
Одна девчушка – Катя – запомнилась Алине. Она озиралась по сторонам и постоянно
спрашивала стюардесс:
– Тётечка, а где мои сестрички и братик?
Алина начала успокаивать малышку: мол, семья улетела раньше, и теперь все ждут
ее, Катюшу, в Америке. Она говорила, боясь глянуть на девочку, и презирала себя
в тот момент за вранье. Катя смотрела своими большими голубыми глазищами и никак
не реагировала на слова: девчушка чувствовала – ее обманывают. Потом она
свернулась комочком на кресле, закрыла личико своими ручками и горько заплакала.
Американская мама, видимо, взволнованная слезами своей новой дочки, смотрела на
Алину извиняющимся взглядом, а потом сказала:
– Мой муж долгое время работает в России, в нефтяной отрасли. У нас есть все, но
Бог не дал нам детей. А тут разрешили усыновлять русских детей. Мы с мужем часто
ходили в один из детских домов, покупали одежду для ребят, устраивали им
праздники. Дети к этому привыкли и всегда были рады нашим визитам. Катенька нам
сразу понравилась. Посмотрите, какие большие и красивые у нее глаза! А как она
рассуждает – как взрослая. Конечно, языковый барьер – это всегда проблема. Но
дети в малом возрасте быстро привыкают к чужому языку. Катя из Анапы. У нее
много сестёр и брат.
Алина удивилась:
– Как же вам разрешили разлучить девочку с ее родными? Ведь теперь она их
никогда не увидит! Это же незаконно.
Женщина, усмехнувшись, ответила:
– Деньги откроют любые двери. Мы не могли взять всех детей. Детдом пошел нам
навстречу, потому что помнили нашу помощь, да и директор осталась довольна…
– Вот сволочь продажная! – выругалась Алина.
– Что-что? – спросила американка. – Вы извините, я русский не понимаю совсем.
– Да нет, это я так, – махнула рукой Алина и ушла заниматься своим делом: пора
было разносить обед.
Полет прошел благополучно. Подогнали трап, и пассажиры стали выходить из
самолета. Дети махали экипажу ручонками, спускались по трапу и все оглядывались,
будто говоря: зачем вы отдаете нас? Последней выходила та самая американка с
Катюшей. Она поблагодарила всех за отличный полет и, улыбнувшись Алине, сказала:
– Вы не переживайте, пожалуйста. Мы с мужем сделаем все, чтобы Катя была
счастлива!
А Катюша, посмотрев на стюардессу, проговорила сквозь слезы:
– Моих сестренок и братика там нет, я знаю. Но когда вырасту, я все равно
прилечу к ним!
Салон опустел. Алина села в одно из кресел и перевела дух. В горле стоял ком, а
в ушах слышался детский плач. Валентина, проходившая мимо, увидела новенькую,
поняла, что творится у той на душе, и, приостановившись, сказала:
– Ничего, Алина, в первый раз всегда так бывает. Я тоже не могла долго
успокоиться. Да и сейчас сердце болит, наблюдая эту картину. Но работа у нас
такая…
Алина Снежина летала бортпроводницей три года.
Однажды, через пару лет после того первого полета, Алина увидела среди
пассажиров ту самую американку. Рядом с ней стояла ухоженная, хорошо одетая
девочка, которая бойко щебетала по-английски. Катюша? Да, это она!
Алина хотела подойти к девчушке, а потом передумала: это была уже другая
девочка, и, наверное, теперь ей не о чем говорить с сестричками и братиком.
P.S. «21 декабря 2012 года Госдума России приняла в окончательном третьем чтении
«закон Димы Яковлева», запрещающий гражданам США усыновлять детей из России».
(СМИ)
P.P.S. К сожалению, история реальная.
