Начало Новой эры было объявлено задолго до моего рождения. К концу декабря 2012
года люди так и не смогли определиться в однозначном отношении к календарю Майа
и его предсказаниям. Бедняки обвиняли телевидение в чрезмерной рекламной
раскрутке, дураки – в промывании мозгов. Я примкнул к довольно многочисленной
группе тех, кто имел собственное мнение по любому поводу. Если история и учила
чему-то, так это смотреть на события объективно. Из космоса до нас периодически
долетали какие-то камни, большинство же событий на Земле происходили без их
участия и по желанию людей. Единственное на что я обращал внимание - было
Солнце, но оно пока светило. Греться, правда, приходилось уже дома под одеялом,
или у едва тёплых батарей.
Лампочка в моём животе перегорела давно. Прежде вокруг неё собирались бабочки.
Мне трудно сказать, что происходит там теперь. Бывает, что живот урчит, но я не
думаю, что эти события как-то связаны. Прошло довольно много времени. Треть
своей жизни я уже проспал, и не скажу, что другую её часть я бодрствовал.
Выбраться из привычной обстановки бывает очень важно. Если всё проходит гладко,
ты даже не замечаешь что попал в очередную западню. Но об этом позже.
В последние два года я стал замечать, что мои мысли идут чертовски медленно… и
уж совсем неохотно ложатся на бумагу. Не знаю, откуда взялась эта напасть. Я бы
связал её с каким-нибудь нервным расстройством. Без основательного обследования
этот диагноз вполне универсален. Кроме того всегда есть повод думать о чём-то
слишком много и неправильно, а о чём-то напротив – обоснованно забывать. Мужчина
может думать только о двух вещах: о войне, или мире. Когда нет ни того ни
другого, самое время направиться на поиски любви. Если рядом с тобой появляется
кто-то особенный, он наверняка засвидетельствует, пусть даже перед лицом смерти,
факт твоего присутствия в жизни. Можно конечно окружить себя кошками, но тогда
скорее запомнят их, а не тебя. В преддверии конца света это казалось особенно
важным.
Мне не хотелось выслушивать кошачьи вопли, или вопли обезумевших от страха
людей. Громкая музыка могла бы стать альтернативой. Лучше всего было бы
встретить человека, принимающего внезапную смерть из космоса как любую другую.
Как испытание, в котором ты должен проявить свои лучшие качества. Едва ли люди
изобрели что-то лучше, чем способность контролировать собственные эмоции. И если
конец света нельзя предотвратить, его нужно встретить в выглаженной рубашке,
брюках и пиджаке. Я уж не говорю о кожаных туфлях, которые должны выглядеть
гораздо лучше, чем обычно, то есть быть фактически новыми.
К 21 декабря я подготовил всё необходимое. Нагладил рубашку, подобрал чуть более
тёмный, чем брюки пиджак. Поверх шерстяных носков я надел чёрные туфли на
небольшом каблуке. О пальто, шарфе, перчатках и шапке, тоже не пришлось забыть,
но к их виду я был гораздо менее требователен. В конце концов, никто не хоронит
людей в верхней одежде.
Я вышел из дома ближе к вечеру. Было немного странно. Казалось, никто не верил в
серьёзность происходящего, да и людей на улице было мало. Последний вечер жизни
на Земле неумолимо подходил к концу, снег же напротив, только начинал падать. Я
думал о чувствах, которые должен испытывать человек в последние часы своей
жизни, и пришёл к выводу, что нас бы вряд ли предупредили о том, что должно
произойти что-то действительно страшное. Может всё самое страшное уже произошло.
Лично я не видел, как ковчег с последними землянами отправился в космос, на
поиски третьей планеты. Оттого все эти истории казались ещё более
правдоподобными и засекреченными. В доказательство собственного неверия я
составил план, на вечер последнего дня, обозначив в нём всего два пункта.
Это нельзя было назвать планом по поиску любви, скорее - по спасению мира.
Элементы, дарующие жизнь я купил где-то по дороге и закинул в целлофановый
пакет. Банка консервов и бутылка питьевой воды – пожалуй, тот минимум, который
мог спасти планету. Подарить мой набор первой встречной было мало. Главное – что
при этом сказать. Нужные слова пришли ко мне ещё утром, как могло прийти только
вдохновение. Пользуясь нерасторопностью собственных мыслей, я успел их записать.
При вручении обычного пакета нужно было произнести необычные слова: «я хочу,
чтобы ты выжила». Поступок не казался мне таким уж смелым, но выпить с
избранницей шампанского, в продолжении нашего знакомства, было бы очень кстати.
Заканчивая размышления, я остановился на пересечении центральных улиц. Было лишь
одно заведение, в котором я мог рассчитывать на знакомство до полуночи. Иначе
мой праздничный наряд превратился бы в повседневный. Слова и вовсе продукт
скоропортящийся. Не сказанные вовремя они становятся полнейшим бредом, способным
отравить не одну жизнь. Единственный способ частично снять интоксикацию, это
записать их на бумагу. Приём, которым часто пользуются врачи, предлагая
душевнобольным вести дневник. Им, правда, не предлагают перечитать его в случае
выздоровления. Процедура выписки проходит в спокойной атмосфере. В этом случае
можно рассчитывать, что возвращение пациента на стационар будет таким же тихим.
Дело даже не во врачебной тайне, просто рецессии случаются так часто, что уже
никто ничему не удивляется. Хуже всего, когда врач перестаёт читать твои записи.
Мне ничего не оставалось кроме как пройти ещё два квартала в выбранном ранее
направлении. Девушки по дороге мне почему-то не встречались. Стоило перейти на
другую сторону улицы до того как я покину пределы небольшого города. Шёл я
довольно быстро. В какой-то момент снег прекратился, и я пожалел, что вышел из
дому. У дверей кафе, немного покачиваясь, стояла женщина и кричала в трубку
мобильного. Она не верила в предсказания Майа и уж тем более не собиралась
умирать. Ни сегодня, ни днями позже. На вид ей было около сорока, так что мой
фокус с пакетом был обречён на провал, и всё же я решил подойти поближе. «Или ты
сейчас же приедешь за мной, или можешь мне больше не звонить!» - кричала она.
Заметив меня, женщина добавила, что её уже ждут и не сразу повесила трубку,
пытаясь попасть пальцем по нужной клавише. «У тебя есть машина?», - спросила
она, поправляя волосы. Потом осмотрела меня внимательней и через секунду
засмеялась так громко, что даже моё самочувствие как-то сразу улучшилось.
«Какого хрена ты ходишь по ночам с пакетом? Что в нём? Вырядился так, будто знал
что у меня сегодня день рождения!» Я засмеялся. Единственное что приходило в
голову, это спросить - сколько ей исполнилось. «Ну да ладно, - вдруг оборвала
она, - чёрт с тобой». Перед тем как зайти обратно в кафе она повернула голову в
мою сторону и уже спокойно добавила: «Он приедет за мной, вот увидишь». В
крайнем случае, вызовет такси – подумал я. Дверь за моей знакомой закрылась, и я
опять остался один на улице. Старое кафе переживало не лучшие свои времена, как
и все его теперешние посетители. Зайти внутрь мне совсем не хотелось. В одиночку
в таких местах делать нечего.
В пакете, что я нёс с собой, не было ничего странного. Странно было, что женщина
обратила на него внимание. Как будто поздним вечером нельзя заняться чем-то
кроме развлечений, или сна. Теперь это звучало особенно забавно, но у меня было
дело. При мысли об этом я чуть опять не расхохотался. Мне бы пришлось долго
объяснять моей бывшей знакомой о том, что было в пакете и зачем я таскаю бутылку
воды и банку консервов с собой. Проще было сказать, что там бомба. В это мог бы
поверить каждый.
У кафе я простоял недолго. Не знаю, как должен выглядеть конец света, но мне
казалось, что всё должно начаться с ослепительной вспышки. Будто кто-то
доберётся до самой вершины и вместо того чтобы упасть на землю и погаснуть,
просто уничтожит всё вокруг. Пока небо над городом поблёскивало вкраплёнными в
темноту звёздами у меня оставалось достаточно времени. Я совсем перестал его
замечать.
Усталость захлестнула меня вслед за сквозняком из соседнего двора. У дверей
подъезда по обыкновению стояли лавочки. Когда я направился к одной из них,
встречный ветер чуть не вырвал пакет из моих рук. Уже сидя я заметил, что мои
туфли были сильно испачканы, будто я долго бродил по вспаханному полю в середине
осени. Грязь налипла крупными кусками поверх выступающей по бокам подошвы. Обувь
на моих ногах была грязной лишь в особых случаях, пожалуй, этот можно было
назвать одним из таких. От собственных ног я отвлёкся не сразу. Шум чьего-то
приближения застал меня врасплох. Было глупо бояться, что с тобой произойдёт
что-то плохое на несколько минут раньше, чем со всеми остальными. Предстоящей
встречи я ждал как никогда спокойно.
Из темноты показалась плохо одетая женщина, по всем признакам похожая на бомжа.
Вид её меня не смущал, похоже, ей было тепло. Когда она подошла ближе, я понял
что не чувствую никаких посторонних запахов, включая спирт и рыбу, на которую у
меня аллергия и даже немного обрадовался. В левой руке женщина держала плотно
набитый барахлом пакет. Бездомные вынуждены носить часть вещей с собой. Зачастую
это не окончательно испорченная еда, одежда и предметы, кажущиеся уникальными по
разным причинам. Вслед за бездомной из темноты выскочила маленькая собака и
принялась меня всесторонне облаивать. Женщина обращалась к ней неоднократно,
пытаясь успокоить, но собачка наотрез отказывалась верить в мою
доброжелательность. В этот раз собака, конечно, была неправа, но я отдавал дань
её чутью. Похоже, меня выдавал запах моих прежних прегрешений.
Заметив что хозяйка заговорила со мной, Вики наконец успокоилась и отправилась
мирно бегать по двору. «Она меня часто выручала, - говорила женщина, - сейчас и
вовсе Вики находит нам место для ночлега. Мы живём в подвале здесь неподалёку».
Женщина сказала, что зовут её Надя и поинтересовалась, знаю ли я какой сегодня
день. Я ответил, что сегодня день рождения у одной моей знакомой, тогда
бездомная уточнила, что имеет ввиду конец света. Из последующего разговора я
понял, что бездомные так же интересовались этим вопросом. Самой Наде подобный
финал не казался таким уж жутким. Пожить, конечно, тоже хотелось, но раз нужно
было умереть, пусть это произойдёт со всеми в один день, как это бывает у людей,
по-настоящему любящих друг друга.
«Это и впрямь неплохой финал», – заключил я. После чего достал из кармана пальто
все деньги (было их совсем немного) и молча положил на скамейку рядом с
бездомной, вместе со своим пакетом. «Это вам», - машинально произнёс я и
поспешил уйти, чувствуя себя как-то особенно мерзко. Провожая меня из двора Вики
вновь начала лаять.
Было уже далеко за двенадцать, когда я взглянул на часы. Уличный свет и не думал
заканчиваться на всём пути по дороге к дому. В толковании календаря индейцев
кто-то ошибся, или же мир спас кто-то другой. Мой план не удался - и это было
обиднее всего. Радовала лишь физическая усталость, которую я ощутил уже дома.
Ноги болели особенно правдиво, не в пору голове, которая делала это постоянно и
без видимого повода. Я даже не стал принимать снотворное, перед тем как лечь в
кровать. Сделал лишь несколько записей в тетради по поводу всего происходящего.
Вдруг их кто-нибудь прочтёт.
