Болезнь - она ведь,стерва, какая? От нее, как от злющей собаки, не увернешься.
Примерно так о своем радикулите думала бабка Маня, когда от него, проклятущего,
она в букву «Г» сложилась.
А чем и кому нестерпимую боль из поясницы выгнать в забытой, наверное, и самим
Богом деревне?
Медпункт в начале века закрыли. В верхах судили-рядили с худосочным бюджетом и
решили, что содержать медпункт и лечить оставшихся в деревне с десяток стариков
– овчинка выделки не стоит.
До районной больницы километров двадцать, да еще неизвестно на чем добираться
надо. На своих двоих путь не одолеть – ноги-крюки по дому-то одна за другую
заплетаются.
Жила в деревне бабка Елена, которая заговорами почти все болячки изводила, но
лет десять назад умерла.
Вот и выходит, что бабке Мане хоть на стену от боли карабкайся. А радикулиту
вроде бы до этого и дела никакого нет. Мало ему, издевателю, бабкиной поясницы,
он до ягодиц добрался и в правой ноге капканы с колючками понаставил.
Не мог на муки жены дед Игнат смотреть. На что он на уши стал глуховатый, а от
ее стонов и причитаний, то и гляди, у самого сердце удары считать перестанет.
Пришлось ему мозги поднапрячь и народный рецепт лечения радикулита из памяти
вызволить.
- Давай, Маняш, я тебе спину скипидаром разотру.
- А поможет? – сквозь боль протиснулся вопрос.
- Дед мой, бывало, мою бабушку Агрофену им на ноги ставил.
- Ну, как знаешь. Все равно терпежу нет… - из последних сил выдавила из себя
бабка Маня.
А у деда у самого от вечного крестьянского труда пальцы сгибаться перестали,
клешни рака передразнивали. А тут еще не первый год дрожь откуда-то в руках
приплясывала, будто он с похмелья никогда не выбирался.
Открыл Игнат бутылку со скипидаром. Хотел себе им на ладошку плеснуть над
оголенной спиной супруги, чтоб потом растереть больное место. Но дрожащая правая
рука оказалась непослушной, и скипидар вылила не только на ладонь, но и щедро на
спину. Жидкость настолько шустрой оказалась, что по спине бабки Мани
устремилась, как веселый весенний ручеек, к ее заду, а потом юркнула и между
ягодиц.
Бабка Маня, до того стоявшая перед дедом буквой «г», в восклицательный знак
выпрямилась.
- Ой!.. Сжег!..
- А как же ты, старая, лечиться собралась? Потерпи уж…
- Легко сказать потерпи. Огнем все пылает…
Она то за зад руками схватится, то глубоко ниже пояса, вроде бы пожар погасить
спешила. Скипидар бессовестно добрался ведь и до ее интимных мест.
Зачем-то головой начала крутить. Дед подумал, что она скалку или сковороду ищет,
чтобы как следует огреть доморощенного лекаря. А может, боль и в ее голову
перескочила?
Но бабка Маня, увидев стоявшее на полу пятнадцатилитровое ведро с водой, не
раздумывая, плюхнулась в него оголенным задом с единственной мыслью – пожар
быстрее погасить. Но скипидар, прикоснувшись к воде, казалось, еще злей стал.
- Караул!.. – вырвалось у бабки Мани между стиснутых губ.
Дед растерялся, округлив в испуге глаза. Как бывалый лекарь посоветовал:
- Потерпи, Маняш, авось теперь тебе не рожать…
- На твой бы обмылок скипидаром плеснуть, посмотрела бы, как ты в юлу
превратился.
В глазах бабки Мани металось зло разбавленное густой болью.
А к глазам деда Игната жалость прилипла.
Но на другой день бабка Маня, как обычно, встала раньше деда и громыхала на
кухне посудой. Завтрак нехитрый готовила.
