Я иногда играл в футбол с ровесниками, огорчало меня лишь отсутствие постоянного
места в команде. Мне пришло в голову, что у меня должна быть своя «изюминка».
Хоть что-то я должен был делать на футбольном поле лучше остальных! Тогда мне
гарантировано место в основе.
Иногда, желая сделать мне комплимент, некоторые из партнёров говорили о моём
сильном ударе. От этого я и решил оттолкнуться. С настойчивостью фанатика я
начал над этим работать. Мне удалось довести процент реализации штрафных ударов
до тридцати трёх. Я забивал как минимум 8 пенальти из 10. Мои успехи были
замечены, и меня стали действительно приглашать в свои команды. Чтобы не
потерять форму, мне приходилось изо дня в день оттачивать свой удар. Я рисовал
ворота на тыльной стороне трехэтажного склада и бил по ним грязным мячом.
Грязным, чтобы было хорошо видно, куда я попал. Как только точку попадания
становилось сложно различить, я рисовал очередные ворота.
В один из обычных, ничем непримечательных дней, выполнив и перевыполнив свою
норму по пробитию штрафных ударов, я возвращался домой и, услышав крики, из
любопытства заглянул на футбольное поле. Это был простенький стадион со
скамейками в пять рядов. Во времена кризиса он остался без хозяина. Но трава на
футбольном поле продолжала расти, а футбольные энтузиасты время от времени
подстригали её и рисовали разметку.
Играли солидные люди. У каждой команды была своя форма, изготовленная явно на
заказ. На стоянке вытянулся длинный ряд иномарок, преимущественно внедорожников.
Больше половины автомашин были с водителями. Они издалека осмотрели меня.
Похоже, часть из них была по совместительству ещё и телохранителями. С виду я
был безобиден. На моем плече висели бутсы, в руках я держал футбольный мяч.
Самый ответственный из водителей них подошёл ко мне.
- Добрый день. Футбольный фанат? – начал он миролюбиво.
- Нет. Только поклонник.
Я любил футбол, но никогда не испытывал желания оскорбить игроков или
болельщиков другой команды и уж тем более причинить им физические страдания.
- Настоящий! Не подделка! – и он взял в руки мой мяч. – Почти новый. А говорите,
не фанат? Фирменные бутсы! Я-то знаю, сколько они стоят. – Он с интересом
осматривал мою футбольную обувь.
- Это подарок.
Мне действительно подарили их на день рождения, сам бы такие я себе не позволил.
- Ну, пойдёмте. Вы можете присесть на трибуне.
Только меня захватили эмоции, бившие в игре через край. Лица у игроков были
красными, а футболки мокрыми от пота. Играли они самоотверженно, потому как у
некоторых спортивная форма была ещё и грязной. Стелиться в подкатах, имея
животик – это ли не показатель степени азарта? Скорее всего, участники матча
играли «на какой-то интерес», уж слишком часто апеллировали они к судьям. Да и
стыки порой были нешуточными. Когда один из игроков получил травму, все
участники матча долго обсуждала, что делать. Запасного не было, а лишний игрок в
команде в ситуации, когда все уже устали – это серьезная фора. Кто-то предложил
позвать одного из водителей, но ни у кого из них не было спортивной экипировки,
да и желания играть тоже. И тогда капитан одной из команд предложил ослабленной
команде взять меня. Я всё ещё стоял у кромки поля, и на плече у меня висели
настоящие бутсы. Странно, но это почему-то не вызвало ни у кого возражений. Даже
у меня. Почему бы и нет? Я привычно встал в защиту.
Ничем особенным я себя не проявил, но и команду не подвел. Игра закончилась
вничью. От идеи дополнительного времени отказались, решили бить пенальти.
Обстоятельства так сложились, что очередь пробивать пенальти дошла и до меня.
Передо мной бил капитан команды соперников, и вратарю удалось отбить его удар.
Игроки моей команды подбадривали меня: «давай, сделай игру». Пенальти. Забить
гол в игре, пусть даже с точки, приятно, и я не собирался отказывать себе в этом
удовольствии. Я красиво положил мяч в правую от вратаря «девятку», чем вызвал
бурные одобрительные возгласы. Шансов у вратаря взять такой мяч никаких.
«Промазавший» капитан стал багровым. Он подвел команду, а интерес был, очевидно,
серьезным. На него было жалко смотреть, похоже, разучился проигрывать. Своё
раздражение он решил сорвать на мне, в сердцах произнеся:
- Случайность. Ему никогда не повторить свой удар.
Они были для меня случайными партнерами по игре в футбол. Я никого из них не
знал. Но эта фраза и интонация, с которой она была сказана, задела меня сильнее,
чем должна была бы в данной ситуации. И я в тон ответил:
- Я забью этому вратарю столько, сколько нужно!
Это, естественно, только подлило масла в огонь.
- Забьёшь ещё раз?
- Почему бы и нет.
- Отвечаешь за свои слова?
- Да.
Это было по-детски, но это была попытка сохранить лицо.
- На двести долларов?
Мы были равны, но только до последней произнесённой фразы. Он предлагал мне
пари. Пари на смешную сумму для них, но не для меня. На лице лежала усмешка, а в
его голосе явственно просматривалось ожидание отказа. Ведь тогда он бы мог много
чего сказать в моё отсутствие. Мой отказ давал ему право на это.
Двести долларов за один удар. Это были все деньги, что у меня имелись при себе.
И для меня это были серьезные деньги, но отступать было уже поздно…
- Да.
С вратарем была проведена беседа. Он был спокоен. Пока.
Водитель принёс капитану пухлый бумажник, и на ладонь капитана моей команды,
нашего третейского судьи, легли две новенькие стодолларовые купюры.
Я положил поверх двухсот долларов их эквивалент, достаточно пухлый, в рублях.
После чего получил свое право на удар.
Я попытался успокоить себя. Вратарь стоял посередине ворот, чуть-чуть сдвинулся
влево. Я посмотрел на ворота, как на стену моего склада и ударил. На прыжок
вратаря я не смотрел, я провожал мяч в правую от него «девятку».
Стало тихо. Когда я подошел за деньгами к нашему судье, поверх моих денег уже
лежали еще четыре банкноты по 100 долларов.
Ставка удвоилась.
Я не пожалею об этих 800 долларах, я пожалею только о своих двухстах. Это меня
немного утешило. Я вновь подошел к мячу, аккуратно поставил его на «точку» и
вновь заставил себя представить, что передо мной стена моего склада.
Даже если бы я и не смотрел на ворота, гул за моей спиной подсказал бы мне, что
я опять попал в девятку.
На ладонь третейского судьи легли ещё 800 долларов, и я вновь был обязан нанести
по воротам удар.
Очевидно, вратарь заметил, что я предпочитаю бить в правый от него угол и
немного сдвинулся в эту сторону. Мое сердце билось уже гораздо более учащенно.
Публика за моей спиной тоже завелась. Мои голы складывались в серию, и всем
стало интересно, на каком ударе она прервётся. Я стоял минуты две, прежде чем
мне удалось кое-как успокоить себя. Кто-то даже стал выражать свое недовольство.
Но я стерпел это и вновь проводил мяч в правую от вратаря «девятку».
Я повернулся к игрокам и увидел, как капитан положил на ладонь судьи ещё 1600
долларов. Ситуация приобретала для меня нереальный оттенок. Я стоял на «точке»,
и мне в очередной раз подали мяч. Я успокаивал себя и мяч одновременно. Вратарь
ещё больше сдвинулся вправо. Он очень хотел достать мяч из моей «девятки». Тогда
я не стал напрягаться и катнул мяч в другой угол.
Это был несильный удар. Удар на точность. И он достиг своей цели. Вратарь
слишком ждал моего удара в противоположный угол ворот и заранее прыгнул в
привычную сторону. Полёт его был красив, и весьма вероятно он сумел бы в этот
раз отразить удар. Но мяч был в противоположном углу ворот.
Я не ставил перед собой такой задачи, но удар получился издевательским, и то,
что он достиг своей цели, вызвало у зрителей невольный смех. Капитан подошел к
вратарю и сказал несколько сочных фраз. Это переместило вратаря на середину
ворот.
К пачке денег, что были в руке у нашего судьи, добавились очередные 3200
долларов. Фантастические для подобной ставки деньги. Я случайно заметил, с каким
замиранием сердца следили водители за моими действиями. Последняя поставленная
на кон сумма намного превышала их месячную заработную плату. Я чувствовал, как
волнение начинает переполнять меня. Это уже слишком большие деньги для меня. Я
не мог успокоиться, сердце билось как сумасшедшее. Я решил потянуть время и
спросил:
- На каком ударе мы остановимся?
Правильнее было бы спросить, на какой сумме, но стоявшие на стоянке дорогие
автомобили подсказывали мне, что деньги для их обладателей не проблема.
- Тебе жалко 200 долларов, или ты сомневаешься в своих способностях?
Да, на кону стояли мои двести долларов. Он очень вовремя напомнил мне об этом. Я
вновь стал думать о них, а не о той пачке денег, что уже лежала поверх них, и
это успокоило меня.
Вратарь стоял, как ему и положено. Я долго представлял стену моего склада, и
когда мне показалось, что это удалось – ударил. Противоречивый, но громкий гул
убедил меня, что у меня получилось положить мяч куда надо.
Можно было не возвращаться. На кону, я был уверен, уже лежит в очередной раз
удвоенная сумма.
Общая сумма достигла уже 12800 долларов! Думаю, даже для моего оппонента это
были немалые деньги. Уверен, в прошлом, он играл в казино, и прекрасно понимал,
что для его выигрыша достаточно одного моего промаха. И всё! Всё будет кончено…
Я тоже знал свои возможности. 8 из 10! С каждым ударом вероятность промаха резко
возрастала!
На вратаря было жалко смотреть. Все его лицо покрылось пятнами. Все пропущенные
до пари мячи были ничто! Его репутация таяла на глазах. Сейчас. Именно сейчас!
Кто я такой? Случайный прохожий. И кто он?!
Но я не знал, кто он. И мне это было безразлично. Жалость могла помешать мне
забить гол, и я изо всех сил старался не смотреть на него. У меня перед глазами
была стена моего склада, и я бил в «девятку» «моих ворот».
Удар… И восхищенные крики дали мне право ещё на один удар.
Я никогда ранее не бывал в похожих ситуациях и как ни пытался успокоиться,
сердце билось как сумасшедшее, спина была мокрой от выступившего пота. Даже во
время игры ничего похожего не было. Но во время игры не было и пухлой, лежащей
на кону, пачки долларов! Общая сумма, подсознательно переведенная в рубли,
поднимала давление в моём организме. Я никогда в своей жизни не держал таких
денег в руках. Пульсация в голове готова была пробить стенки моего черепа. Ноги
стали ватными. Это были уже не мои ноги. Присутствие вратаря в воротах было не
обязательным. Я мог ошибиться и без него. Я смотрел на траву стадиона. На белое
пятно в штрафной площади, на которое в очередной раз надо было установить мяч.
О чем я думаю? Ведь на кону только двести долларов, принадлежащих мне. Только
двести! Буду экономнее жить месяц. Всего один месяц и всё. Как бы я ни пробил,
я, думаю, уже завоевал симпатии многих стоящих за моей спиной людей. Мне не
хватало воздуха, что-то сжимало виски. Захотелось, чтобы всё это скорее
закончилось. Не столь важно как, только бы закончилось. Но промах меня никак не
устраивал. Необходимо попасть хотя бы в рамку ворот. Приняв решение, я
разбежался и изо всех сил ударил по центру ворот.
Еще до удара вратарь сдвинулся чуть-чуть вправо. Но главное, он вновь поставил
перед собой задачу вынуть мяч из «девятки». Мяч, которого там опять не было.
Вратарь упал на траву в мертвой тишине. «Установка в его компьютере» послала его
тело вправо, но глаза просигнализировали об ошибке. Он попытался исправить
ситуацию, но поскольку летать не мог, то просто упал на траву, не в силах
отразить мяч, пролетевший над ним. Он не спешил вставать. Думаю, в этот момент
он люто ненавидел и меня, и своего капитана, и наше пари…
Тишина. Не промахнулся ли я? Нет, мяч лежал в сетке ворот.
Я стоял около «точки» и ждал, когда мне подадут мяч.
- Достаточно….
Этот раздраженный голос вернул меня к жизни. Волнение медленно отпускало меня.
Ко мне подошел наш третейский судья и протянул мне толстую пачку «зеленых».
Игроки сели в машины и уехали, а я всё ещё стоял в штрафной площади. В руке у
меня была пачка денег. Столько денег, сколько я ни разу в прошлом не держал.
Я стоял и медленно пьянел. Пьянел без спиртного. Пьянел от охватившего меня
неизвестного ранее чувства. Вот уж не думал, что такое бывает…
