Поздравляем всех женщин с праздником 8 марта.
В этот день было бы полезно и важно вспомнить о том, что такое женщина, к кому мы относим этот праздник?
Ведь придумали его феминистки, борющиеся за свои, только им ведомые права. Феминизм, плавно и ненавязчиво переходящий в оголтелое мужененавистничество, фактически в фашизм по половому признаку.
Может ли такое существо называться женщиной? На вряд ли.
А ведь 8 марта принято считать женским праздником.
Помним ли мы что значит: женщина?
Женщина - это крепкий дом в мирное время и надежный тыл в военное время и время сложных жизненных ситуаций. В нашей истории есть примеры жен декабристок, которые боролись только за одно право: быть подле мужа, хоть в кандалах.
Были и другие.
Один из примеров, образцов настоящей Женщины - это Даша Севастопольская и сестры милосердия Крестовоздвиженской общины.
Даша Севастопольская.
На самом деле ее звали Дарья Лаврентьевна Михайлова.
Она появилась на свет в Севастополе, в 1836 году.
Отец — Лаврентий Михайлов — матрос 10-го ластового экипажа. Имя матери история не сохранила. Известно только, что она так же была дочерью матроса и, выходя замуж за Лаврентия Михайлова, прекрасно знала, на какую тяжелую, полунищенскую жизнь обрекает себя.
Даша была их единственным ребенком, пережившим младенческий возраст. Жили мама с Дашей в ветхой лачуге на окраине Севастополя. Мама зарабатывала на жизнь стиркой белья. Когда Даше исполнилось девять лет, мама простудилась и умерла. Даша осталась в лачужке одна. Отец редко мог навещать ее: как солдатская, так и матросская доля в правление Николая I была тяжелой. Но пропасть девочке не дали соседки — такие же, как ее мать, нищие жены матросов, позаботились о сироте.
С двенадцати лет Даша стала зарабатывать стиркой. Она оказалась очень сильной и выносливой, и вскоре смогла не только обеспечивать себя и покупать для отца разные необходимые в быту мелочи, но даже купить корову! Эта корова была для Даши ее единственным достоянием.
Ей было шестнадцать с половиной, когда началась Крымская война.
Севастополь находился под постоянным обстрелом. Заниматься ранеными было некому — и некогда. То, что происходило в городе, напоминало какой-то мрачный кошмар. Знаменитый адвокат А.Ф. Кони вспоминал: «Заслуженный генерал рассказывал мне следующий эпизод из последних дней жестокой бомбардировки многострадального Севастополя, когда в день выбывало из строя ранеными и убитыми до трех тысяч человек; начальник, которого рассказчик, будучи еще молодым поручиком, сопровождал ночью на позиции, не мог удержаться от горестного восклицания при постоянной встрече с носилками, на которых несли умирающих. Из темной массы живого «прикрытия», лежавшего на земле, поднялась чья-то голова и ободряющий голос произнес: «Ваше превосходительство, — не извольте беспокоиться: нас еще дня на три хватит!»
Даша ежедневно бегала в порт, пытаясь узнать что-то об отце. В том хаосе, который царил вокруг, это оказалось невозможным.
Отчаявшись, Даша решила, что должна попробовать хоть чем-то помочь сражающимся — а вместе со всеми и своему отцу. Она обменяла свою драгоценную корову на дряхлую лошадку и плохонькую повозку, добыла уксуса и старых тряпок, и в числе других женщин пристроилась в обоз.
Другие женщины готовили и стирали для солдат.
А Даша свою повозку превратила в перевязочный пункт.
Когда положение войска ухудшилось, многие женщины покинули обоз и Севастополь, ушли на север, в безопасные районы. Даша осталась. Она нашла какую-то старую хибару, вычистила ее и превратила в своего рода госпиталь. Потом выпрягла свою лошадь из повозки, и целыми днями ходила с ней на передовую и обратно, вывозя по два раненых за каждую «прогулку».
То были самые ужасные для Севастополя дни. И в те дни Даша была совершенно одна!
В ноябре 1953 года, в сражении при Синопе, матрос Лаврентий Михайлов погиб. Даша об этом узнала много позже...
По воспоминаниям замечательного русского хирурга Николая Пирогова, положение раненых в период обороны Севастополя было исключительно тяжелым. «Горькая нужда и медицинское невежество соединились в баснословных размерах», - писал он. Не хватало врачей, не было транспортных средств для доставки раненых в госпитали, и они часто лежали на голой земле без всякой помощи. К ним-то и являлась Даша, как светлый ангел, как последняя надежда. До конца войны девушка не покидала поля боя, перевязывая раненых, утешая их теплыми словами: «Потерпи, любезный, все будет хорошо, миленький…» У нее не было никакого медицинского образования, поэтому она действовала, опершись на простонародный опыт, зная, например, что обеззараживать раны лучше водой с уксусом. И так хлопотала она, не обделяя вниманием и «чужих» - англичан, французов, итальянцев, турок. Самоотверженность Даши Севастопольской была названа «подвигом гуманизма».
Слух о девушке, которая вывозит раненых с поля боя и оказывает им, поелику возможно, медицинскую помощь, разнесся по всему воюющему Крыму. И вскоре у Даши появились сподвижницы. Правда, эти девушки не рисковали ходить на передовую, как Даша, но полностью взяли на себя перевязку и уход за ранеными.
Был у Даши миг, когда она почти что пала духом: когда убили ее лошадь и ей пришлось самой вытаскивать раненых. К счастью, ей приходилось исполнять это в течение всего нескольких дней: вскоре Даше привели другую лошадь.
А потом Дашу нашел Пирогов, немало смутивший девушку изъявлениями своего искреннего восторга и преклонения перед ее подвигом.
Гуманистический пример Даши воспламенил многие женские души. Вслед за ней ухаживать за ранеными взялись другие севастопольские патриотки - жены, сестры и дочери участников обороны. Как и Даша, золотыми медалями «За усердие» на Владимирской ленте были награждены сестры Крыжановские – Екатерина, Васса и одиннадцатилетняя Александра. Но все они не были медиками, в которых очень нуждался хирург Николай Пирогов. И тогда он призвал «употребить все свои силы и познания для пользы армии на боевом поле» медсестер Крестовоздвиженской общины Петербурга, созданной по инициативе и на средства княгини Елены Павловны Романовой, вдовы младшего брата императора Николая I. Уже в ноябре 1854 года из столицы в Севастополь прибыли три отряда сестер милосердия. И с их помощью Пирогов смог за 12 дней навести порядок в госпиталях.
Надо заметить, что сестры милосердия тех лет – отнюдь не то же самое, что современные медсестры. Это были девицы и вдовы «благородного происхождения», т.е. аристократки. Среди тех, кто, по словам Пирогова, «безропотно перенес все труды и опасности, бескорыстно жертвуя собою с геройством, которое бы сделало честь любому солдату», были дворянки Екатерина Грибоедова – сестра писателя и дипломата Александра Грибоедова, Екатерина Бакунина – дочь сенатора, внучатая племянница фельдмаршала М.И.Кутузова, баронесса Э.Лоде и другие.
Но случилось так, что первой в мире сестрой милосердия была названа англичанка Флоренс Найтингейл, и Британия уже никогда от этого не откажется, несмотря на факты. 5 ноября 1854 года Найтингейл прибыла с 38-ю женщинами из Великобритании в турецкий госпиталь Скутари, после чего значительно уменьшилась смертность раненых. В Крыму «леди с лампой», как прозвали англичанку, появилась 25-26 апреля 1855 года. К этому времени русские сестры милосердия уже 4 месяца трудились в местах военных действий. А Даша Севастопольская приступила к этому благородному делу и того раньше.
Даша вступила в Крестовоздвиженскую общину, но в столицу не поехала, а стала организовывать подобную общину в Севастополе. Сестры общины посвятили себя преимущественно уходу за инвалидами Крымской войны. Еще севастопольская община брала на воспитание девочек — таких же, как Даша, сирот погибших матросов.
В Крым «для поднятия духа русского воинства» приехали младшие сыновья императора, Николай и Михаил. Они же и написали отцу о том, что в сражающемся Севастополе «ухаживает за ранеными и больными, оказывает примерное старание девица по имени Дарья». Николай I приказал ей пожаловать золотую медаль на Владимирской ленте с надписью «За усердие» и 500 рублей серебром. По статусу золотой медалью «За усердие» награждались те, кто уже имел три медали — серебряные. Так что можно считать, что Император очень высоко оценил подвиг Даши.
В 1911 году, к шестидесятилетней годовщине обороны Севастополя, был создан фильм: он состоял из инсценированных картин обороны, а в финале показывали лица стариков, тех ветеранов, которые были еще живы. И среди них — Дарья Михайлова (семидесятисемилетняя Даша Севастопольская) и Елизавета Сержбутовская! Ее появление в фильме — это последнее, что известно о ней.
Точная дата смерти и место упокоения праха Дарьи Лаврентьевны Михайловой исследователями до сих пор не обнаружены.
Ныне на месте боев Восточной (Крымской) войны стоят памятники всем погибшим – русским, туркам, итальянцам, французам, англичанам. Есть и «Памятник примирения» - символ последней «точки» в истории этой войны. Англичане заявили, что хотят поставить в Балаклаве памятник Флоренс Найтингейл, у них – благодарная память. Память русских, к сожалению, короче и небрежней: никто не спешит с памятником Даше Севастопольской. Город русских моряков Севастополь 13 лет назад стал украинской территорией, и теперь здесь больше заняты тем, что ищут «украинские корни» у русской сестры милосердия. Впрочем, памятник Даше уже стоит давно и прочно, он – нерукотворный, у него лучшее место - в памяти народной.
-------------------------------
Клара Цеткин И 8 Марта
Мы столько лет уже отмечаем этот праздник, что даже не задумываемся над тем, когда и по какой причине он появился. А ведь полное название праздника 8 Марта — День международной солидарности женщин в борьбе за экономическое, социальное и политическое равноправие. Решение о праздновании было принято в 1910 году на II Международной конференции социалисток в Копенгагене по предложению Клары Цеткин. Это известно многим. Но почему 8 Марта? Обратимся к истории. Клара Цеткин и Роза Люксембург были не только соратницами в своей борьбе за равноправие женщин, но и подругами, несмотря на разницу в возрасте. Они активно выступали против трех "К”, принятых в Германии и Польше. Три "К” — кухня, киндер (дети) и кирха (церковь).
Однажды, в 1899 году, они прочитали две работы некоего Ильина "Развитие капитализма в России” и "Что делать?”. Заинтересовавшись, узнали, что под этим псевдонимом печатался молодой марксист В.Ульянов, живущий в Петербурге. Они захотели с ним встретиться и обсудить женский вопрос в свете революционного переустройства мира. Пока они добирались до Петербурга, Ульянова выслали за антигосударственную деятельность в сибирское село Шушенское. Женщины решили не останавливаться на половине пути и отправились за ним, бросив вызов царскому правительству. Путь был нелегкий. По железной дороге до Красноярска, потом вверх по Енисею на пароходе "Св. Николай” до Шушенского.
И вот 2 июня 1899 года они прибыли в сибирское село. Здесь познакомились с В.Ульяновым и Н.Крупской. Владимир и Надежда их гостеприимно приняли. Следующие две недели прошли в дискуссиях и прогулках. Но день отъезда все же наступил. И случилось непредвиденное: Енисей обмелел, поэтому пароход мог дойти только до Минусинска.
28 июня, приехав в Минусинск, они узнали, что пароход сломался и нужно ждать две недели до прихода следующего. Время ожидания решили посвятить знакомству с экзотическим в их восприятии краем, с жизнью, историей и бытом коренного населения. Они наняли бричку и, остановившись в селе Усть-Абаканское у земского врача Ивана Петровича Лихтинштейна, совершали продолжительные экскурсии в улусы, к древним менгирам, наслаждаясь гостеприимством людей и природой. 2 июля Клара вдруг заболела. С ней случилась лихорадка. И.П. Лихтинштейн лечил ее три дня, но безуспешно. Тогда он посоветовал обратиться к шаману. Клара согласилась. 5 июля в дворике Ивана Петровича был разведен костер, женщина усажена в плетеное кресло, и шаман начал камлание. Это происходило долгих шесть часов, после чего Клару бросило в пот, она впала в транс и уснула. На следующее утро она была совершенно здорова. Нужно ехать дальше. А у подруг деньги были на исходе. В Усть-Абаканском был трактир, в котором играли в карты на деньги. Он находился на теперешней улице Вяткина, там, где теперь телестудия. Роза прекрасно играла в карты, этому научил ее отец. Придя в трактир, она предложила игрокам сыграть с ними, но они ее только осмеяли: "Не бабье это дело играть в карты. Бабье дело — варить щи, рожать детей да доить коров!” Клара была возмущена этим мужским шовинизмом, в результате чего они с Розой проплакали почти всю ночь. Утром созрело решение — Клара переодевается в мужской костюм и идет в трактир играть. Иван Петрович предоставил ей свой костюм, сапоги и шляпу. Роза пожертвовала свой локон, из которого они изготовили усы и бакенбарды и приклеили их Кларе с помощью медицинского клея. Цеткин отправилась в трактир и, конечно же, выиграла достаточно большую по тем временам сумму — 1200 рублей. Это случилось 8 июля. Подруги решили, что этот день должен быть праздником всех женщин в борьбе за равноправие. 10 июля они благополучно сели на пароход и отправились домой.
На II конференции социалисток К.Цеткин рассказала о случае, произошедшем в Усть-Абаканском, и предложила объявить 8 июля женским праздником. Но социалистки-феминистки возразили: нельзя день выигрыша в карты делать женским праздником, даже если женщина и доказала в этот день свою равноправную состоятельность.
Тогда Клара вспомнила и рассказала одно немецкое предание. В средние века господин имел право первой ночи. Его подданные девушки, прежде чем выйти замуж, должны были посетить его опочивальню. В одном графстве одновременно состоялось восемь свадеб, и всех невест звали Мартами. Семь девушек безропотно приходили в опочивальню графа, а восьмая Марта отказалась. Ее насильно привели к господину. Оставшись наедине, она выхватила из складок платья нож и убила графа. Выбравшись из замка, она прибежала к своему любимому и все рассказала. Они покинули это графство, поженились. Жили долго и счастливо. Это был один из первых вызовов против бесправия женщин. Социалистки решили, что праздник должен отмечаться 8 марта в честь этой непреклонной восьмой Марты.
Такова история возникновения праздника 8 марта.
Ссылки на источник:
1,
2,
3
